|
28 июля 1904 года в Петербурге был убит министр внутренних дел Вячеслав Константинович Плеве.
Фигура Плеве была, безусловно, не самой симпатичной на российской политической сцене. Неглупый, невероятно работоспособный, отчаянный службист, Плеве придерживался мало сказать крайне правых, но даже по тем временам отчетливо реакционных взглядов. Единственный способ борьбы с волной поднимающегося со стороны революционных кругов насилия он видел только в насилии и усердно способствовал раскручиванию спирали зла, не гнушаясь откровенно зверских способов. В сущности, точно так же, как и его «оппоненты» – революционеры, он считал, что в борьбе все средства хороши и открыто способствовал, в частности, еврейским погромам – почему бы и нет? Охота на министра внутренних дел началась задолго до рокового дня. Боевая организация эсеров, возглавляемая Евно Азефом, отслеживала каждый его шаг долгие месяцы. Азеф при этом вертелся, как карась на сковородке: став еще в 1893 году платным агентом охранки, он параллельно делал карьеру как в тайной полиции, так и в партии эсеров, что требовало не только невероятной изворотливости, но и поистине маккиавеллевской хитрости – поди попробуй сдавать полиции только тех членов организации, арест которых не позволит заподозрить в тебе провокатора, и наоборот – позволять совершиться только тем терактам, что не подорвут доверия к тебе как к полезному агенту. Несколько раз покушение на Плеве срывалось – складывается впечатление, что эсеры отнюдь не блистали организованностью: однажды уже подготовленное убийство не состоялось просто потому, что один из участников операции опоздал к месту условленной встречи. Зато в изобретательности и артистизме боевой организации не откажешь: ее члены, переодеваясь то в извозчиков, то в уличных торговцев, буквально наизусть выучили все маршруты Плеве, приметили каждую спицу колес его кареты. За возможность уничтожить ненавистного врага среди эсеров шло настоящее состязание: одержимые идеей террора соратники чуть не плечами толкались, выясняя, кому достанется честь швырнуть заветную бомбу.
В своих «Воспоминаниях террориста» Борис Савинков скрупулезно воспроизводит все этапы подготовки к теракту, подробнейшим образом записывает все разговоры, ведшиеся между единомышленниками. Даже если принимать во внимание литературные амбиции и способности Савинкова, картина получается жутковатая: чистые помыслами и идеалистически настроенные молодые люди хладнокровно и цинично подготавливают убийство пусть несимпатичного, пусть и не слишком достойного, но живого человека, как будто речь идет об охоте на дикого кабана. В конце концов, роли были розданы: номером первым в охоте стал Егор Сазонов (по другим источникам – Созонов), 25-летний купеческий сын, бывший к тому времени уже профессиональным революционером. «Как вы думаете, – спросил его Савинков, – что мы будем чувствовать после… после убийства?» – «Гордость и радость» – не задумываясь, ответствовал Егор. «Только?» – переспросил склонный к рефлексии Савинков. «Конечно, только», – подтвердил Сазонов. Бомба, брошенная им, взорвалась, снеся до колес карету министра внутренних дел, убив на месте Плеве, изуродовав до неузнаваемости его останки и ранив, чудом не смертельно, самого бомбиста. Пришедший на смену Плеве князь Святополк-Мирский, усомнившись в целесообразности позиции «кровь за кровь», не потребовал смертной казни для Сазонова. Он закончил свои дни в Акатуйской тюрьме, приняв яд. За первое десятилетие ХХ века в России в результате деятельности боевой организации партии эсеров было совершено, как минимум, 263 террористических акта. Среди их жертв: 2 министра, 33 генерал-губернатора, губернатора и вице-губернатора, 7 генералов и адмиралов, 15 полковников, 16 градоначальников, чиновников, полицмейстеров и прокуроров, 8 присяжных поверенных…
|
|
